Барабанщик и композитор Илай Кесслер не просто извлекает звук из своих инструментов – с их помощью он создает настоящие пространства звука. Иногда он делает это в буквальном смысле, окружая себя масштабными инсталляциями, например, как при записи альбома 2012 года «Catching Net». Выпущенный посредством берлинского лейбла PAN, этот релиз принес известность Кесслеру, и на протяжении последующих лет он стал завсегдатаем ряда европейских клубов, танцполы которых регулярно сотрясались под звуковыми волнами его энергичной перкуссии, обладающей совершенно не клубным звучанием.
На подобной концепции замешан и свежий альбом музыканта, «Last Signs Of Speed». Ни один из 12 вошедших в него треков не является танцевальной музыкой как таковой. Это беспрерывный полет перкуссионной фантазии, время от времени попадающий в турбулентные зоны неожиданных ритмических решений и звуковых абстракций. Но несмотря на это, в неровно-изломленной порывистой музыке Кесслера сохраняется некий скрытый танцевальный бит. Обладающие собственной кинетической энергией треки отсылают нас к колдовскому экспериментальному вареву жанров от Рашада Беккера, постоянного коллаборатора Кесслера.
Наиболее поразительной особенностью «Last Signs Of Speed» является ювелирная, микроскопически выверенная четкость звучания. В композициях различим даже малейший щелчок и хлопок ударных инструментов. Они окружают слушателя и создают впечатление, будто тот находится внутри звукового пространства, тщательно выстраиваемого Кесслером. Его стиль игры характеризуется короткими, резкими ударами, что наделяет их фактурой синтезированной электронной музыки. Наиболее насыщенные и динамичные треки, вроде постепенно нарастающих “Sudden Laughter, Laughter Without Reason” и “The Immense Endless Belt Of Faces” вызывают легкое головокружение, воссоздавая эффект бьющего по глазам мигающего стробоскопа.
Вместе с тем, общий характер «Last Signs Of Speed» можно скорее назвать пространным, нежели интенсивным; скорее тщательно продуманным, нежели чисто инстинктивным. Терпеливая перкуссия Кесслера четко осознает, когда ей следует сбавить темп, а дополнительные штрихи в виде клавишных, виолончели и фонового эмбиента придают трекам трехмерности. Подобная осязаемая объемность и лежит в основе открытых для исследования текучих акустических лабиринтов, бережно возводимых Кесслером в своём новом альбоме.