Underrated подводит черту под очередным годом в истории музыки, представляя свой список из 10 любимых пластинок за последние 12 месяцев. Как и в прошлый раз, обойдёмся без лишней градации — каждый альбом, украсивший этот шорт-лист, достоин почестей. Ненадолго позабыв о претензиях на объективность, поговорим о тех, чьи голоса и мотивы были у нашей редакции на репите.
Одни учат нас видеть красоту в ностальгии, как Алан Паломо, или проживать молодость на всю катушку, как бесшабашные рокеры Geese. Другие пытаются выжить под информационным артобстрелом, как Armand Hammer, или ищут эликсиры против душевных язв, как Лонни Холли и Slowspin. Цели наших фаворитов могут различаться — мы здесь не ради того, чтобы сравнивать их художественный вес, а ради того, чтобы славить их искренность.
Gigi Masin, Rod Modell – Red Hair Girl At The Lighthouse Beach
Уже посмотрев на заголовок, любой истинный энтузиаст по части эмбиента и даб-техно мог бы констатировать: перед нами встреча на миллион. Род Моделл черпает идеи, наблюдая за глубоководными озёрами Мичигана; его визави Джиджи Мейсин, словно гондольер с полувековым стажем, наворачивает очередной круг по венецианской лагуне. “Red Hair Girl At The Lighthouse Beach” – симпатический союз двух водных миров и взаимоуважительный диалог их покровителей.
Особое очарование LP в том, что на каждой стороне один из мастеров берёт на себя роль ведущего, а другой — аккомпаниатора. Первая пьеса напоминает о текстурных хитросплетениях, изученных Моделлом под знаменем Deepchord; на обороте больше внимания достаётся струнным, дымчатым отзвукам ускользающей северной Италии. На стыке двух мировоззрений рождается истина, омытая подводным гулом и обласканная тонкими пальцами новой луны.
Alan Palomo – World of Hassle
Чиллвейв выстрелил в середине 10-х и вновь закатился в андеграунд, но один из его пионеров Алан Паломо (ранее — Neon Indian) по-прежнему в строю. С тех пор, как его “Vega Intl. Night School” 2015 года упрочила влияние интернета на поп-музыку, былая публика нашла иных кумиров в демократичном бедрум-стиле. По сути, у Паломо оставался элементарный выбор — пойти на поводу у меломанов, упростив подход, или же наоборот, добиться более аутентичного саунда на манер 80-х, и Алан предпочёл второе.
В реминисценциях артист себе не отказывает; тем не менее, “World of Hassle” – ностальгическая амальгама, а не ледяной акт реконструкции. Переплетая приёмы из диско, буги, фанка, яхт-рока и эротического R&B, Паломо лишь изредка напоминает про вейпор и чиллвейв, и этого тонкого прикосновения хватает, чтобы LP не утопал в воспоминаниях. Представьте, как возвращаетесь в Вайс-Сити, садитесь за руль “Гепарда” и, сбивая каждый светофор на своём пути, мчите в клуб “Малибу” за новой миссией — ах, эти далёкие, славные времена.
Kelela – Raven
Вернувшись после пятилетнего перерыва, Kelela перевоплотилась в Ворона — агента потусторонних сил, символ колдовства, пророчеств и манипуляции для одних, власти и процветания — для других. Мощь нового образа привела её к вопросу: как покорить танцпол, отказавшись от властной маскулинности, что доминирует в клубе десятилетиями? Ответ оказался довольно прост: положиться на темповые контрасты, привлечь полтора десятка видных продюсеров из женской и квир-среды (Asmara, Badsista, LSDXOXO…) и сохранить кристальную честность.
На выходе мы имеем однозначно ярчайший R&B-релиз за весь год, преодолевающий условные барьеры жанра. Одна часть LP расчерчена активными неоновыми ритмами из хауса 90-х, UKG и брейкбита; другая же не стесняется уходить в эмбиент, позволяя голосу Келелы занять всё необходимое пространство. Взяв затишье на несколько лет и собрав вокруг своей персоны немало критиков, решивших, что перерыв погубит её карьеру, на “Raven” певица расправляет крылья, пуская по ветру домыслы недоброжелателей.
Geese – 3D Country
Забавный факт: вторая пластинка Geese вышла в один день с “The Beggar” собратьев по утиному семейству Swans. Кто бы мог подумать, что первые предложат нам значительно больше — не спорим, новый опус Джиры и его товарищей зацепит ценителей (хотя и на собственном поле его переигрывают Sprain), но у молодых нью-йоркцев под предводительством Кэмерона Уинтера целевая публика гораздо шире. Каждый поклонник рок-классики примет участников квинтета как родственные души: сложно представить более качественный, голодный и эффективный ревайвл.
Лирика “3D Country” – нео-романтическая легенда про ковбоя, однажды переборщившего с аяуаской и навсегда поджарившего свой мозг. Протагонист распутывает клубок прошлых жизней с праздничным энтузиазмом; точно так же, музыка намекает на былые кантри, госпелы и походные песни, пропуская их свет через линзу нахальной, лучезарной рок-психоделии. Сложно придумать больший контраст с модным разговорным пост-панком — тем радостнее, что Geese кладут на лопатки большинство апологетов мелодекламации, предлагая столь же оправданную альтернативу для экстравертов.
a.s.o. – a.s.o.
Предупредим сразу: дебют берлинского дуэта a.s.o. – не та работа, что откроет вам Америку, и не та, что разобьётся в лепёшку ради чужого развлечения. Впрочем, если вы долгие годы ждали, когда же трип-хоп опять станет модным, протирая оригинальную копию “Mezzanine” каждые выходные… Нет, медленный и тягучий стиль не покоряет таблоиды во второй раз, но Льюи Дэй и Алия Серор-О’Нил ближе всех к тому, чтобы вернуть ему соблазнительность.
Как и “World of Hassle”, “a.s.o.” – фиксация культурного кода ушедшей эры: Massive Attack и Air, “Клан Сопрано” и “Матрица”, Jamiroquai и ещё не потерявшая связи с реальностью Мадонна. Это влечение и искушение, отчуждение ночной прогулки и единение с собой через многочасовой сольный психоанализ. Зрелость, с которой дебютанты подошли к 90-м, удивляет и согревает — похвалим Льюи и Алию хотя бы за напоминание о тех великолепных мгновениях.
Armand Hammer – We Buy Diabetic Test Strips
Поклонники “SCARING THE HOES”, не обижайтесь: уже того, что JPEGMAFIA продюсирует для Armand Hammer в полную силу, достаточно, чтобы поставить “We Buy Diabetic Test Strips” немного выше как культурное явление. К тому же, мы имеем дело с аутентичной антологией мрачного рэп-альтернативного битмэйкинга: El-P и Кенни Сигал, DJ Haram и Messiah Musik приложили руку к лонгплею. Но даже не здесь скрыт его козырь: лирика Билли Вудса и ELUCID – настоящий хайлайт, часовой философски-антропологический экскурс в душные нью-йоркские улицы, над которыми сжимается цифровой купол.
Во многом успех Armand Hammer определяет тот факт, что два рэпера находятся в герметичных, пусть и созвучных мирах. ELUCID отвечает за драйв — он создаёт абстрактную паранойю через язвительные, зловещие тирады, пока Билли вкладывает душу в каждый панч, бесстрастно возводя мосты между ядерным синтезом и губкой Бобом, египетскими представлениями о реинкарнации и модными стримерами. Перед нами не пророки, а обычные люди, что ощущают на себе давление обстановки каждую секунду — ни один рэп-альбом в 2023-м не смог вместить в себя столько реальной жизни.
Model/Actriz – Dogsbody
Содержанию оглушительного дебюта Model/Actriz мы уже посвятили целую статью, так что остановимся на его значении для актуального рок-ландшафта. Во-первых, квартет сумел вывести мелодекламационный стиль британских коллег на иной уровень, оросив его драмой из свежих ран; во-вторых, нойз-пассажи лишь в единичных случаях провоцируют столько движения. Наконец, “Dogsbody” – наглядное пособие по тому, как превратить шум и лязг в логически обоснованную структуру.
Всё действие LP будто бы происходит в одной точке: главный герой не поднимается с кровати, пока на его глазах разворачивается целая хоррор-антология. Леденящий ужас заставляет вокалиста Коула Хейдена дотошно изучать каждый сантиметр комнаты, затем — собственного тела, а ещё через некоторое время — самых подсознательных ужасов и постыдных фантазий. Model/Actriz смогли настолько глубоко проникнуть в суть эмоционального расстройства, что пройдя с ними весь путь от рецидива до ремиссии, вы испытаете откровение.
Slowspin – Talisman
Пока в мире царят насилие и несправедливость, всё больше людей покидает свои дома; среди них уроженка Пакистана Зирак Ахмед, нашедшая в Нью-Йорке новый приют и верного друга Шахзада Исмаили. Созданная совместно за три дня “Talisman” – воплощение тоски современного мигранта, утраченной уверенности в завтрашнем дне и беспрекословной веры в то, что высшая сила никогда не оставляет нас. Взяв за основу забытые жанры тумри и дадры, Slowspin одним мановением вписала их в атмосферу дрим-фолка, подарив многовековым легендам второе дыхание.
Этно-ориентированная гитара, экспансивные синтезаторы, бесплотные струнные и редкие всплески ударных расчерчивают для Ахмед вселенную грёз, где искажается само течение времени. Артистка чувствует себя в этом пространстве как дома: безответная печаль её мотивов спета до последней ноты, как и трепетная надежда. В своих поисках Slowspin подобна святым суфиям, что веками странствовали по Южной Азии, ища двери на пути к духовному возвышению.
Sampha – Lahai
Исцеление — процесс долгий и трудоёмкий, особенно если речь идёт о душевных шрамах. Да, сразу за скорбной “Process”, посвящённой ушедшей матери, Sampha мог бы создать пару коммерческих релизов, но насколько достойным было бы их качество, и искренним — содержание? Британец решил не испытывать судьбу, взамен выделив время на поиски нового света и приняв свою роль факелоносца для юной дочери — так тема семьи окончательно стала для него ключевой.
Будучи куда более оптимистичным, обнадёживающим событием, “Lahai” звучит не как R&B-альтернатива, а как благотворный сеанс терапии. Аранжировки, где легко обнаружить черты соула, индитроники, джаза и джангла, подобны открытому воздушному потоку — Sampha сбрасывает кандалы депрессии, что превращали будущее в мутные стёкла. Начав с принятия, музыкант перестроил себя по осколкам благодаря вере в прекрасное – где-то рядом с чайкой Джонатаном Ливингстоном теперь парит ещё одна.
Lonnie Holley – Oh Me Oh My
Свою жизнь Лонни Холли, седьмой из двадцати семи детей в семье, начал в Алабаме во времена законов Джима Кроу о расовой сегрегации. Всё было в его судьбе — сиротские приюты и виски-хаусы, хлопковые плантации и копание могил, авария, после которой врачи заключили смерть мозга (ошибочно) и отцовство в 15 лет (на данный момент у Лонни 15 детей). Все эти события произошли до того, как Холли впервые принёс свои скульптуры из песчаника, за которые получил прозвище “песочный человек”, в Бирмингемский музей искусства; в свою очередь, начало артистической карьеры от его лучшего альбома отделяет 40 с лишним лет.
Опыт и заклинания Лонни были с нами и прежде, но никогда у него не было столько соратников, важнейший их которых — Джекнайф Ли. Продюсер вывел Холли из привычных расфокусированных пространств и помог сформировать отличительный звук, родственный джазу, космо-соулу и нью-эйдж, но сохраняющий импрессионистскую, фольклорную магию певца в полной мере. “Oh Me Oh My” – жест наивной, беспрекословной филантропии; душевная глубина его создателя столь велика, что после долгих лет насилия и унижений всё, чего хочет Лонни — уберечь будущих детей планеты от повторения родительских ошибок.