Немногих судьба испытывала так часто и жестоко, как Лонни Холли, уроженца Алабамы в эпоху расистских законов. Нищий многодетный дом родителей, жизнь в виски-хаусе и многочисленных приютах, жестокость приёмного отца-алкоголика и длительная кома после аварии, копание могил и труд на хлопковых плантациях — вся история расизма и насилия в провинциальных Штатах легла на плечи этого чуткого человека. Тем удивительней, что в 62 года Лонни преподнёс миру трогательный дебют “Just Before Music”, а в 72 — достиг музыкального пика: не пропустите его свежую работу “Oh Me Oh My”.
Понять музыку Холли поможет ещё один факт из прошлого. Одно из самых ранних его художественных творений – мемориалы из песчаника, возведённые для племянницы и племянника, погибших во время пожара; их родители не могли позволить себе настоящие надгробия. Это травма и траур, но также и попытка отыскать красоту в неизбежных страданиях, уравновесить жестокость мира бескомпромиссной добротой.
На “Oh Me Oh My” Лонни достиг новой гармонии: это его самый эстетически доступный LP. Продюсер Джекнайф Ли помог художнику найти точки пересечения между джазом, космическим соулом, ноу-вэйвом, эмбиентом и даунтемпо; кроме того, на пластинке мы слышим голоса Шэрон Ван Эттен, Moor Mother, Джастина Вёрнона из Bon Iver, Майкла Стайпа из R.E.M. и Рокии Коне. Сердце ансамбля — трогательный голос Холли и его меллотрон; прочие элементы варьируются произвольно.
Пластинка стартует c волнистой, приглушённой колыбельной “Testing”, великолепной презентации самобытного вокала Лонни. В нём есть понемногу от Артура Расселла и Laraaji, но важнее связь артиста со скорбным, эзотерическим южным блюзом; те же качества демонстрирует титульный сингл, словно подвешенный в стратосфере. “I Am A Part Of The Wonder” подключает к делу шаркающий ритм афробита и мерцающую космо-джазовую атмосферу, приглашая публику на праздник жизни.
Но Холли подчёркивает: чтобы познать ценность бытия, нужно посмотреть в глаза смерти. Один из сильнейших моментов LP – “Mount Meigs”, тревожная череда воспоминаний о труде и насилии, где гитарные диссонансы пробивают леденящий гул, по мере развития утопая в беспощадном брейкбите. Пение сменяется болезненной мелодекламацией, а струнно-духовой ансамбль скорбным водоворотом окружает рассказчика.
За каждым мигом напряжения на “Oh Me Oh My” следует сладостное утешение: в “Better Get The Crop In Soon” мы слышим напряжение работника плантаций, а “Kindness Will Follow Your Tears” – миг сладостной свободы. Размышления Лонни о смертности приходят к логическому разрешению в “I Can’t Hush”: под лиминальный инструментал на манер Уильяма Басински, Холли заявляет, что лишь в преклонном возрасте понял, почему люди держат боль и травму внутри; впрочем, сам он чувствует необходимость поведать о собственной судьбе остальным. За этим признанием следует самая загадочная нота LP – его финал “Future Children”, роботизированная пост-минималистичная фантазия о сохранении информации для будущих поколений.
Если подытожить, “Oh Me Oh My” – совершенно уникальный опыт вне жанровых стереотипов. Подобно Фэроу Сандерсу, Холли думает не о том, какой звук исполнить, а о том, какая эмоция в нём заложена; его аутсайдерский (в лучшем смысле) блюз подобен акту духовного служения. Пережив череду трагедий, артист желает свободы от ошибок былых времён для детей и внуков: сердце его покрыто рубцами, но не перестаёт биться в унисон со всеми страждущими.