С единственным альбомом группы Admas связана захватывающая история музыки, воплощающей свободу. Её истоки находятся в общинах эфиопских беженцев, которых на протяжении долгих лет преследовал Дерг — временный военно-административный совет, диктатура, свергнувшая императора Хайле Селассие. Таким образом, музыка коллектива начала воплощать свободу и голос нового поколения, которое было готово отстаивать её до последнего. Квинтэссенцией этого движения стала пластинка “Sons of Ethiopia”, вышедшая в 1984 году на лейбле African Heritage.
Участники Admas выросли под давлением пропаганды и террора, когда «золотой век» музыки в регионе был пройден, а на государственное телевидение пускали лишь самых изворотливых и беспринципных. Естественно, в таких условиях была обязана развиться независимая сцена, и ей нашлось место в Вашингтоне начала 80-х. «Сыны Эфиопии» стали одним из редких документов той эпохи, не говоря о том, насколько малое число эфиопских записей было сделано за пределами родной страны.
Инструментальный альбом моментально очаровывает своей гармоничной аранжировкой, в которой смешиваются африканские ритмы, джазовые соло и космические синтезаторы. Именно широта стилистического диапазона пластинки позволила вывести эфиопский фьюжн на новый уровень, продолжив дело Мулату Астатке и Addis Ababa. К уже традиционным латиноамериканским ритмам, джазу и соулу добавились электро, самба, гоу-гоу и даже рутс-реггей. Несомненно, именно становление в Вашингтоне ещё в качестве членов экспериментальной группы «Gasha» помогло Admas обзавестись феноменальным стилистическим инструментарием.
Новое издание стало возможным благодаря датскому видеожурналисту и музыкальному энтузиасту Андреасу Вингаарду, создателю нью-йорского лейбла Fredriksberg Records. К сожалению, сложная политическая ситуация в Эфиопии задержала выход нового издания на целых 4 года. Во многом это отвечает духу самой пластинки — вынужденная эмиграция навсегда изменила жизни участников Admas. Не являясь абсолютно уникальной с музыкальной точки зрения, но при этом захватывающая выверенностью своего звучания, она вызывает искренний интерес в качестве исторического свидетельства того, как в самых жёстких условиях порой закаляется музыкальный дар, время которого прозвучать по всей планете наступает спустя целых 36 лет.