FPA примеряет роль средневековой принцессы на новом LP “Princess Wiko”

FPA примеряет роль средневековой принцессы на новом LP “Princess Wiko”

Представительница Миннеаполиса Фрэнсис Прия Анчарски, более известная как FPA, отметилась вторым LP “Princess Wiko”. Пластинка преимущественно создана на карантине в домашних условиях и основана на фантазиях и интроспекции. Такой подход повлиял на аранжировки, которые чаще всего отказываются от клубного начала в пользу лирического.

Главной героиней альбома стала средневековая принцесса, которая вынуждена выйти замуж за практически незнакомого человека. Подобная судьба влияет на неё радикальным образом, провоцируя девушку на самопознание и внутренний поиск. В музыке её терзания реализованы через вольные пропорции R&B, фолка, хип-хопа, лёгкой электроники и мелодекламации.

Идея “Princess Wiko” зародилась ещё в Париже, где FPA в течение 6 лет изучала музыку и философию. Пёстрый стилистический ландшафт LP в равной степени вдохновляется Билли Холидей и Лиззо, также перекликаясь с атипичным R&B FKA Twigs и Sudan Archives. Одной из его высших точек становится “Baby”, тёмная гитарная баллада, которая звучит практически на самом старте.

Меланхолия FPA ярко манифестирует себя в последующих “The Loved One” и титульной композиции. Вторая, будучи логической и художественной кульминацией LP, стремится объединить фортепианную романтику с электронной кинематографичностью. Заслуживает внимания и “Untitled”, которая пульсирует в ритме дип-хауса под трещащий аккомпанемент сокрушительного баса.

Артистка раскрывает содержание альбома: «Я давно хотела написать книгу коротких рассказов о других мирах и людях, которые их населяют. Одна из них — история нетипичной принцессы, которая должна придерживаться норм своей эпохи. При этом мне хотелось говорить о наболевшем. Я всегда любила историческую фантастику и желала объединить ее с фэнтези/научной фантастикой — так и родилась Принцесса Вико. Под внешним фасадом персонажа и истории легче говорить о личном — так я остаюсь верна себе, но в то же время утешаюсь тем, что обнажаюсь не я сама, а моя героиня».